202d5824     

Солженицын Александр И - Случай На Станции Кочетовка



АЛЕКСАНДР СОЛЖЕНИЦЫН
СЛУЧАЙ НА СТАНЦИИ КОЧЕТОВКА
Аннотация
Написан в ноябре 1962. Напечатан в «Новом мире», 1963, № 1; ещё прежде того, в декабре 1962, отрывок напечатан в «Правде». (Из-за этого обстоятельства никогда не был подвергнут критике в советской прессе, так как «Правда» не могла ошибаться.) «Кочетовка» — реальное название станции, где и произошёл в 1941 году описанный подлинный случай. При публикации название было сменено на «Кречетовка» из-за остроты противостояния «Нового мира» и «Октября» (главный редактор — Кочетов), хотя все остальные географические пункты остались названными точно.
— Алё, это диспетчер?
— Ну.
— Кто это? Дьячихин?
— Ну.
— Да не ну, а я спрашиваю — Дьячихин?
— Гони цистерны с седьмого на третий, гони. Дьячихин, да.
— Это говорит дежурный помощник военного коменданта лейтенант Зотов! Слушайте, что вы творите? Почему до сих пор не отправляете на Липецк эшелона шестьсот семьдесят… какого, Валя?
— Восьмого.
— Шестьсот семьдесят восьмого!
— Тянуть нечем.
— Как это понять — нечем?
— Паровоза нет, как. Варнаков? Варнаков, там, на шестом, четыре платформы с углем видишь? Подтяни их туда же.
— Слушайте, как паровоза нет, когда я в окно вон шесть подряд вижу.
— Это сплотка.
— Что — сплотка?
— Паровозная. С кладбища. Эвакуируют.
— Хорошо, тогда маневровых у вас два ходит!
— Товарищ лейтенант! Да маневровых, я видел, — три!
— Вот рядом стоит начальник конвоя с этого эшелона, он меня поправляет — три маневровых. Дайте один!
— Их не могу.
— Что значит не можете? А вы отдаёте себе отчёт о важности этого груза? Его нельзя задерживать ни минуты, а вы…
— Подай на горку.
— …а вы его скоро полсуток держите!
— Да не полсуток.
— Что у вас там — детские ясли или диспетчерская? Почему младенцы кричат?
— Да набились тут. — Товарищи, сколько говорить? Очистите комнату. Никого отправить не могу.

Военные грузы и те стоят.
— В этом эшелоне идёт консервированная кровь! Для госпиталя! Поймите!
— Всё понимаю. Варнаков? Теперь отцепись, иди к водокачке, возьми те десять.
— Слушайте! Если вы в течение получаса не отправите этого эшелона — я буду докладывать выше! Это не шутка!

Вы за это ответите!
— Василь Васильич! Дайте трубку, я сама…
— Передаю военному диспетчеру.
— Николай Петрович? Это Подшебякина. Слушай, что там в депо? Ведь один СУшка уже был заправлен.
— Так вот, товарищ сержант, идите в конвойный вагон, и если через сорок минут… Ну, если до полседьмого вас не отправят — придёте доложите.
— Есть прийти доложить! Разрешите идти?
— Идите.
Начальник конвоя круто, чётко развернулся и, с первым шагом отпустив, руку от шапки, вышел.
Лейтенант Зотов поправил очки, придававшие строгое выражение его совсем не строгому лицу, посмотрел на военного диспетчера Подшебякину, девушку в железнодорожной форме, как она, рассыпав обильные белые кудряшки, разговаривала в старомодную трубку старомодного телефона, — и из её маленькой комнаты вышел в свою такую же маленькую, откуда уже дальше не было двери.
Комната линейной комендатуры была угловая на первом этаже, а наверху, как раз над этим углом, повреждена была водосточная труба. Толстую струю воды, слышно хлеставшую за стеной, толчками ветра отводило и рассыпало то перед левое окно, на перрон, то перед правое, в глухой проходик. После ясных октябрьских заморозков, когда утро заставало всю станцию в инее, последние дни отсырело, а со вчерашнего дня лило этого дождя холодного не переставая так, что удивляться надо было, откуда столько воды на небе.
Зато дождь



Содержание раздела